Аллея звёзд — Алексей Глызин - эстрадный певец

Алексей Глызин - эстрадный певец, Заслуженный артист России
Алексей Глызин - эстрадный певец, Заслуженный артист России

ЦИТАТЫ:
«В городе Соренто так принято, что люди, которые что-либо спели, написали, какие-то стихи и прочее, им там при жизни ставят какие-то монументы и все остальное. Ко мне уже обращались, но никак не могу доехать, чтобы там изваяли мой барельеф. И людей, которые прославляют этот город, их там увековечивают.»
«У нас не было такого – премии, сверхурочные. У нас была ставка определенная. Мы получали достаточно много – 30 рублей. Когда я работал у Аллы Пугачевой, она получала 50 рублей. Помимо того, что приносили в кейсах – это уже другое.»
«За счет такого коллектива как «Веселые ребята» «Москонцерт» не бедствовал, мы были очень рентабельны.»

ИНТЕРВЬЮ:

УТРЕННЕЕ ШОУ: Наше почтение, уважаемая публика!

УТРЕННЕЕ ШОУ: Доброго утра!

УТРЕННЕЕ ШОУ: Итак, пятницу мы встретили. А теперь встречайте обещанный сюрприз. У нас сегодня в гостях в первой смене певец, музыкант, классный парень, наш большой друг, участник супершоу «Легенды Ретро FM», заслуженный артист России Алексей Глызин. Алексей, наше почтение, доброе утро!

Глызин: Привет, друзья, мы с вами в прямом эфире на Ретро FM, «Первая смена», сегодня пятница и замечательное настроение.

УТРЕННЕЕ ШОУ: О!

Глызин: Они рядом со мной, я трепещу, хочется сказать что-нибудь такое приятное!

УТРЕННЕЕ ШОУ: У нас еще целый час!

УТРЕННЕЕ ШОУ: Мы подготовились к этому разговору, поэтому поговорим о том, о сем. Начнем с начала. Ты с детства увлекался музыкой. Сначала фортепьяно, потом гитара. Потом пришли 70-е, гитара стала уже серьезнее - нужен был электроинструмент.

Глызин: Просто легче вытаскивать во двор гитару, чем волочь пианино.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Гитар был дефицит, в советских магазинах так просто не купишь.

Глызин: Их не было.

УТРЕННЕЕ ШОУ: А электрическую не купишь тем более. Правда, что для того, чтобы самому сделать инструмент, ты специально для этого поступил в Радиоаппаратостроительный техникум.

Глызин: Я для этого ходил в радиокружок. Паял и лудил, делал детекторные приемники. Это потом я уже стал смотреть ламповые усилители, гитары. Потом я вырывал трубки из телефонных автоматов...

УТРЕННЕЕ ШОУ: Зачем?

Глызин: А там провод в капсуле. Он нужен для того, чтобы намотать на звукосниматель. Только для этого.

УТРЕННЕЕ ШОУ: А может ты еще на какие-нибудь преступления ходил ради того, чтобы усилитель сделать?

Глызин: Ходил. Были различные радиосвалки. Были под Москвой две-три, которые я точно знал. Такие как я там ходили и находили трансформаторы, которые потом перематывали, использовали. Какие-то выброшенные приемники, из которых выковыривали динамики... Все это было. Это было нужно для того, чтобы удовлетворить себя и сделать что-то своими руками, такой хенд-мейд.

УТРЕННЕЕ ШОУ: За подобные преступления как с телефонными будками милиция никогда не забирала?

Глызин: Могли легко меня замести, потому что, допустим, человек идет... А в то время не было же мобильных телефонов, стояли эти будки. Идет, смотрит - опять трубки выбрали!

УТРЕННЕЕ ШОУ: Опять Глызин здесь был! (смеется)

Глызин: Так что, это было опасно и нужно для дела для большого.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Коснемся твоей службы в армии. Ты служил на Дальнем Востоке, в авиации.

Глызин: Я служил в ВВС. Два года отдал.

УТРЕННЕЕ ШОУ: А на время службы о музыке пришлось забыть или ты там музицировал?

Глызин: В армии мне повезло в каком-то смысле. Нас отвезли в Хабаровск, потом распределили. Я попал в 46-ой взвод, он был музыкальный. Поскольку не было штатных оркестров, которые были в других войсках, раз в год надо было играть какие-то там свадьбы офицерские, 8 марта - все равно приглашали нас. Поэтому мы были там нужны нашей армии, нужны были народу. И нас пользовали как хотели.

УТРЕННЕЕ ШОУ: А на чем вы играли в музыкальном взводе?

Глызин: Инструмент называется туба.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Здоровая труба, если можно так выразиться.

Глызин: Средненькая. Я выбрал инструмент полегче. На инструменте играть надо уметь. А тут можно сфальшивить - ничего, прокатывало.

УТРЕННЕЕ ШОУ: А деньги платили вам за ваши выступления?

Глызин: Нет, денег не платили. Кормежкой платили, едой. Давали даже иногда спиртные напитки. Но об этом никто не должен слышать. Давали всякую еду, салаты какие-нибудь, котлетки и все остальное.

УТРЕННЕЕ ШОУ: А там же рядом Китай?

Глызин: Он там совсем рядом.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Через границу-то не смотрел?

УТРЕННЕЕ ШОУ: Никаких экзотических вещей, продуктов из Китая не перепало? Ну, хоть попробовать?

Глызин: Там было много всяческих таких... что в лесу росло. Где-то даже виноград рос. И мы солдатами искали все это, потому что хотелось кушать. Я в учебке носил с собой хлеб. Выносил из столовой хлеб. Хотелось жрать просто. Я белый хлеб поэтому не ем.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Объелся?

(смеются)

Глызин: Да, это все было.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Такое впечатление, что ты к сегодняшнему эфиру всю ночь готовился.

Глызин: Так и было!

(смеются)

УТРЕННЕЕ ШОУ: Слушай, мы о музыке поговорили. Но у тебя же есть еще одна, если так можно сказать, страсть. Причем, с самого раннего детства. Ты же любишь автомобили. Ты помнишь свою первую машину?

Глызин: Я жил у бабушки на станции «Перловская» ярославской железной дороги. И там мой друг жил - Витя. А его папа собирал различные машины. И вот он сделал из однотактного двигателя мопеда машину. У меня даже есть фотография. Колеса от самокатов - дутики надутые такие белые. Смотрелась как правительственная «Чайка». И на этой штуке мы и ездили.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Это самопальная машина. А первая, которую купил за деньги?

Глызин: А за деньги мы купили в складчину «Москвич-401». Положили наверх усилитель на багажник. Типа поехали в деревню на гастроли. Удивить деревенских людей. У нас была мысль доехать до Ленинграда. Но что-то не получилось, сломалось машина.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Помимо вашей страсти к автомобилям есть еще одна - футбол. Насколько мы знаем вначале 90-х клуб «Старко», за который вы играли, встречался в «Лужниках» со звездами итальянской эстрады.

Глызин: Мы их победили 3:1. Они просто вешались.

УТРЕННЕЕ ШОУ: В каком смысле вешались?

Глызин: Это было во Флоренции, когда мы сыграли 0:0. Мы бились-бились там, и в итоге... представляете у себя в стране родной и вдруг сыграть 0:0. То есть ничья, никто никому ничего не забил. Потом банкет был. Для чего футбол создан? Чтобы вечером нажраться, пообщаться, попеть песен. Вот смысл всей этой спортивной истории. Я считаю, что 0:0 для нас на поле соперника была как победа.

УТРЕННЕЕ ШОУ: В огромном количестве нашлись слушатели, желающие с тобой пообщаться. Но счастливчик будет один – это Владимир из Москвы. Владимир, доброе утро!

Владимир: Здравствуйте! Доброе утро, Алексей!

Глызин: Доброе утро!

Владимир: Алексей, вы прославили город Соренто на всю нашу страну. А вас не приглашали выступить на дне города Соренто?

Глызин: В городе Соренто так принято, что люди, которые что-либо спели, написали, какие-то стихи и прочее, им там при жизни ставят какие-то монументы и все остальное. Ко мне уже обращались, но никак не могу доехать, чтобы там изваяли мой барельеф. И людей, которые прославляют этот город, их там увековечивают.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Ты не знаешь, вот этому памятнику, который тебе воздвигнут, там билеты будут продавать? Авторские тебе будут перечисляться за просмотр твоего образа?

Глызин: Боюсь, что нет, тогда он будет стоить уже мавзолея.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Может заехать в Соренто, пожать руку памятнику?

Глызин: И возложить что-нибудь.

(смеются)

УТРЕННЕЕ ШОУ: Если взять конец 70-х, начало 80-х – пошло дело у тебя. Группа «Самоцветы», группа «Ритм». И далее вместе с группой «Ритм» мы плавно подошли к Алле Борисовне Пугачевой. Понятно, что именно в тот момент ты познакомился с Аллой Борисовной.

Глызин: Я познакомился с ней раньше. Я работал в коллективе, о котором вряд ли кто-то знает. Назывался он «Добрые молодцы», где работал и писал для нее Юрий Михайлович Антонов. Дай бог ему здоровья! Юр, если слышишь, привет! Значит, город Хмельницкий, Украина. Мы работаем в одном зале, филармония – там работают «Веселые ребята». Мы играем в футбол. Алла сидит на бережку, мочит ножки и мы там знакомимся. Я прихожу на концерт «Веселых ребят», жду, когда появится прима. Но нет Аллы. В этот день она в пух и прах поругалась с Пашей Слободкиным и не вышла на концерт. То есть концерт проходил без нее. Это такой факт, вряд ли кто-то знает. Я человек, который свидетель, могу это подтвердить.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Под присягой?

Глызин: Под присягой. Есть Буйнов – он тоже подтвердит, как и многие другие, так что пусть не отмазывается.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Ясно. А какое у тебя в принципе сложилось впечатление, когда ты в первый раз начал общаться с Аллой Борисовной?

Глызин: Нормальное. Она была позитивная, веселая, но иногда, когда шлея под хвост попадала, она могла так просто предложить. Как-то мы на пароходе шли из Ялты в Сочи и пригласили команду моряков на концерт в Сочи. И пришла эта команда – человек 20, 30. А там стоят внизу, и не пускают их. Пошли в залы. Алла была фурия. Просто помидор красный, который исторгал выражения, какие я доселе не слышал. В конце концов, их пустили, концерт состоялся. То есть, Алла всегда может постоять за себя и за коллектив. Дай бог ей здоровья, обнимаю Алла Борисовна!

УТРЕННЕЕ ШОУ: А вы же потом в «Веселые ребята» перешли?

Глызин: Да, это было на «Киевской весне». Мы с Аллой работали, зал «Октябрьский». Пришел Саша Буйнов и сказал: «Леш, тебя Слободкин ждет на переговоры». Договорились, что я буду работать. Мне хотелось еще и на гитаре играть. У Аллы я был в качестве бэк-вокалиста. Я подошел к Алле после концерта и сказал: «Меня пригласил Слободкин». Она сказала: «Ну что ж, дерзай!» Она меня благословила, слава богу.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Мы тут уже коснулись темы группы «Веселые ребята». Но вот, что хотел спросить. Когда ты там появился, там немножко даже стилистика изменилась. Хулиганство появилось в хорошем смысле этого слова. Клип на песню «Тетя» вы с Буйновым там вообще. Александр там в женском платье!

Глызин: Тогда да, начались вот эти все непонятные вещи.

УТРЕННЕЕ ШОУ: А как вы там по поводу образа договаривались, кто будет в женском платье. Спички тянули, жребий бросали?

Глызин: Саша сам. При выборе из множества костюмов, он сразу потянулся к женским платьям. Мне ничего не оставалось делать: я взял приличный мужской костюм с котелком.

УТРЕННЕЕ ШОУ: А ты сам хотел тоже в женском платье?

Глызин: Нет, я чего-то пока до сих пор не могу настроиться.

УТРЕННЕЕ ШОУ: «Веселые ребята» в 80-е были мега супер-пупер популярны. Иногда вы давали по два-три концерта в день.

Глызин: Бывало по шесть концертов.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Павел Слободкин – худрук – постоянно собирал вас в студии, если не было концертов. Как вам удавалось оставаться действительно веселыми ребятами и не превратиться в уставших ребят?

Глызин: А у нас не было другого выбора. Там были штрафные санкции и все остальное. За спиной маячили постоянно какие-то статисты, которые дышали тебе в затылок. Так что, там было все…

УТРЕННЕЕ ШОУ: То есть, жесткая конкуренция была?

Глызин: Мы понимали, что незаменимых людей нет. Это сейчас я понимаю, что мы были незаменимы.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Штраф понятно за что может быть. За нарушение дисциплины. А премию можно было какую-то получить?

Глызин: У нас не было такого – премии, сверхурочные. У нас была ставка определенная. Мы получали достаточно много – 30 рублей. Когда я работал у Аллы Пугачевой, она получала 50 рублей. Помимо того, что приносили в кейсах – это уже другое. Сейчас, наверное, об этом можно говорить.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Даже нужно. А левый заработок он большой был? Больше официального?

Глызин: Левые начались потом уже: концерты, когда началась эпоха корпоративных движений, начались корпоративные вечеринки и прочее. Сравнимо. Допустим, я получал 30 рублей за концерт. Поскольку концертов было примерно в среднем по 50 в месяц, если это помножить, для того времени это были нормальные деньги.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Не нормальные как раз, а бешеные.

Глызин: За счет такого коллектива как «Веселые ребята» «Москонцерт» не бедствовал, мы были очень рентабельны.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Мы уже поговорили о твоих творческих хулиганствах разнообразных. Расскажи, что за история была с бензином в 90-х в очередях, когда там даже образ свой менял, чтобы совершать эти не совсем нормативные действия.

Глызин: Не знаю, откуда эта информация. У меня друг Миша. У нас был кирпичного цвета джип. В 90-е годы на заправках были очереди. Можно было стоять часами, чтобы заправиться бензином. Что было придумано? Я из фольги сделал эдакие зубы, прилепил их. Типа железные. Не было ни одного прокола. Все действительно уступали колонку, мы заправлялись.

УТРЕННЕЕ ШОУ: А что ты говорил людям? Понятно зубы показывал, а что говорил?

Глызин: Надо было просто мурчать: «Пацаны, бензинчику налить…» И получалось как по волшебству.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Ты страшный человек, я тебе хочу сказать. После таких вот признаний. Но главное, что сейчас приятно посмотреть.

УТРЕННЕЕ ШОУ: В первую очередь о творчестве думает! Вот как раз о нем. Постепенно ограничения сейчас снимаются. На ближайшее время какие-нибудь концерты у вас запланированы?

Глызин: Да, у нас 23 марта концерт. 26-ого в джаз-клубе концерт.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Это все про Москву.

Глызин: Да. А потом у нас концерты по области. Это 9 и 10 апреля, потом позже Смоленск.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Я предполагаю, что если у тебя там такая обойма концертов идет, проще заглянуть на твой сайт.

Глызин: Да, все кассовые концерты там есть.

УТРЕННЕЕ ШОУ: Все в кассу!

Глызин: Да, милости просим. Я с удовольствием со всеми вами повидаюсь. Выйдем, попляшем, выпьем, закусим.

19.03.2021